Напрасно ему объясняли со всевозможной кротостью, что он обращается в неподлежащее место, что ему надобно направиться туда-то, что следует представ..
За то, что льстил и подличал перед графом до такой степени, что гадко было видеть это!.. Только что ноги не целовал у него!.. Вильгельмина Федоровна...
Я, как и вы, чувствую безмерное одиночество и тревогу за все то, что вижу в этом мире. Наверное, и вы искали единственную великую любовь своей жизни. Искал ее и я - искал и нашел...
Вы читаете «Оды похвальные и оды духовные», страница 292 (прочитано 93%)
Михаил Васильевич Ломоносов
Семнадцать лет Ты украшала Благословенный дом Петров... - Ломоносов
ведет здесь отсчет с 1745 г., когда состоялось бракосочетание Екатерины с
будущим Петром III, на которое он откликнулся одой (см. выше). Повсюду утвердит ученья, Создав прекрасны храмы вам. - Речь идет о
создании народных училищ в провинции. А Ты, о Отрасль вожделенна... и т. д. - Речь идет о будущем императоре
Павле I. Герои храбры и усерды... и т. д. - Последняя строфа оды (случай
небывалый в одической практике Ломоносова) посвящена не самой императрице, а
участникам июньского переворота, возведшего Екатерину на престол.
II. ОДЫ ДУХОВНЫЕ
Преложение псалма 1. Впервые - Изд. 1751, с. 5-6. Именно в процессе подготовки своего первого собрания сочинений
(следовательно, в процессе создания цикла "Оды духовные") Ломоносов счел
необходимым напечатать это переложение как стихотворение, открывающее все
собрание (следовательно, и весь цикл). Мир, в который вступает лирический
герой, прежде всего мир нравственный. Люди, населяющие его, разделяются на
праведников и грешников. Лирическому герою, таким образом, предстоят два
пути. Он, естественно, устремляется по пути добра и в этом устремлении своем
склонен торопить события: "Он узрит следствия поспешны В незлобивых своих
делах..." Здесь Ломоносов допускает очень важное отступление от подлинника
(ср.: "И вся, елика аще творит, успеет", - то есть "во всяком деле ему будет
сопутствовать успех"). Однако ж все не так просто и не так скоро в
противоборстве добра и зла, как это поначалу представляется лирическому
герою.
Преложение псалма 14. Впервые - Краткое руководство к красноречию.
Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего
красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих
словесные науки трудами Михаила Ломоносова, имп. Академии наук и
Исторического собрания члена, химии профессора. В Санктпетербурге при имп.
Академии наук, 1748, 59. (Далее - Риторика, 1748, с указанием параграфа). И пред ним душею правых Держится присяжных слов... - Здесь Ломоносов
впервые подчеркивает исключительность положения своего лирического героя в
мире, причем делается это за счет существенного отступления от древнего
подлинника. Так, в старославянском тексте читаем: "Уничижен есть пред ним
лукавнуяй, боящыя же ся Господа славит; кленыйся искреннему своему и не
отметаяся".
... Пора, однако, обратиться к делу: я почти признался выше, что иногда и мне, несмотря на упомянутое золотое правило, бывало скучно. Чаще всего случалось это но вечерам, когда крестьяне, окончив сельские работы, предавались покою и около дома моего становилось пусто. Я тогда обыкновенно садился к открытому окну и в за думчивости слушал унылое пение молодых крестьянок, до поздней ночи веселящихся на вечеринках. Кому слу чалось слышать это пение в северной Малороссии, тому не покажется непонятным, что я не сердился на лай собак, крик филинов и визг летучих мышей, от времени до времени заглушавших песни красавиц. В один прекрасный вечер, я, по обыкновению, сидя у окна, мечтал о будущем н не без грусти вспоминал о прошедшем. Неприметно переходя от воспоминания к воспоминанию, от мысли к мысли, я в воображении принялся за любимое занятие, когда бываю один и без дела ... я начал строить воздушные замки. Живейшее воображение в таких случаях бывает лучшим архитектором. Я не могу пожаловаться на леность своего воображения, и потому воздушные здания с неописанною скоростию возвышались одно другого красивее, одно другого пышнее. Наконец взгромоздив замок, который огромностию и красотою своего превосходил все прочие, я вдруг опом нился и со вздохом обратился к настоящему! Если бы, подумал я, вместо всего несбыточного, которое бродит у тебя в голове, имел ты хотя одного доброго товарища, который бы делил с тобою длинные вечера! Но нет - и этого даже быть не может! Ты осужден оставаться одиноким; друзья твои далеко; и кто из них пожертвует собою, чтоб посетить тебя в такой глуши? Несмотря, однако ж, на то, будь доволен своею судьбою и помни: Что господом дано... Не успел еще я договорить мысленно этого утешительного изречения, как послышалось мне, что кто-то тихо постучался в дверь. Сначала я принял это за игру воображения; но вторичный стук удостоверил меня, что я не ошибаюсь, и я в нетерпеливом любопытстве громко закричал: - Милости просим! Дверь отворилась без скрипа, и вошел в комнату мужчина средних лет и росту повыше среднего...
